«Не стоит село без праведника» — мудрость старинной поговорки осознаешь в полной мере, когда ближе изучаешь историю русских сел и деревень, когда научаешься видеть в них не просто маленькие точки на карте. В России не было двух одинаковых деревень, а значит, не было в них и двух одинаковых историй человеческого бытия. За каждой избой и даже пустым местом, где когда-то было человеческое жилище, стоит полная драм история «круговращенья земного рождений, скорбей и кончин» (по словам Бориса Пастернака). Как редко мы помним, живя в деревне, приезжая в нее на лето, проезжая мимо нее и привычно не замечая ее великой даже в запустении красоты, что сельская русская земля вся полита потом и слезами, согрета молитвами и песнями, освящена святыми мощами преподобных и праведных, ведомых и неведомых нам...

Тем более поразительны на русской земле, вообще богатой праведниками, такие области, можно сказать, «ареалы», где святость не просто была, имела место, но процветала. Есть края, в которых ощутима особая духовная атмосфера, самый воздух которых, кажется, на века освящен молитвами многих святых, просиявших здесь когда-то. Так можно сказать о Ниловой пустыни и ее окрестностях на Селигере, Успенском Старицком монастыре или храмах Кашина. Таков и район к западу от Твери в низовьях небольшой, но красивой и чистой реки Тьмы. Территория площадью не более ста квадратных километров освящена деятельностью восьми только известных нам и прославленных святых. Это святой благоверный князь и страстотерпец Глеб (1015 год), преподобный Савва Вишерский (конец XIV века), преподобные Савва, Варсанофий, Нектарий Тверские, Ксенофонт Тутанский (все — XV век), преподобный Иосиф Волоцкий (конец XV — начало XVI века), святитель Акакий Тверской (XVI век). А сколько было праведников, имена которых неизвестны среди канонизированных святых, но дела и подвиги которых ведает Бог и сохраняет человеческая память. Например, это благочестивые бояре Заборовские, владельцы села Заборовье в XVI столетии, могилы которых спустя четыре века свято почитались жителями села; это мужественный и скромный восстановитель Нектарьевой пустыни после Смуты строитель Феодосии; это архимандрит Николо-Малицкого монастыря Даниил (Чижов), возродивший из запустения древнюю обитель в конце XIX века; это оставивший память о Ксенофонте Тутанском служитель Тутанского монастыря Андрей Иванов и ревностный пастырь, ученый-историк — священник этого же села Александр Судаков и многие другие. Исповедники и мученики — мы знаем по именам всего нескольких — это иеромонах (?) отец Иеракс (село Тутань, 1937 год), заборовские священники Иоанн Титов (1932 год) и Геннадий Рубцов (1938 год), но было их, несомненно, много больше. Не забудем и благотворителей и создателей храмов, среди которых очень много неизвестных нам и ведомых только высшему Суду людей, но и число сохраненных документами имен достигает нескольких десятков — это Спечевы и Аваевы, и Шалыгины, и Берновы, и многие, многие крестьяне, чьи имена сохранил единственный уцелевший тутанский синодик. Но, несомненно, их было больше, и лишь крайняя скудость документов из-за безбожного и военного лихолетья не дает нам возможности узнать их имена.

И военная память в этом крае — одна из самых сильных в окрестностях Твери. Это суровая и святая память о подвиге 29-й и 30-й армий Калининского фронта, в тяжелейшем октябре 1941 года наступавших на рвущихся к Москве фашистов у древних курганов и сопок у сел Отмичи и Хвастово. Это и память о русских девушках-разведчицах, расстрелянных возле деревни Кумордино в те же дни октября 1941 года — еще одной маленькой, но страшной и горькой жертве той войны.

Сказанного достаточно. Об этих людях, об их подвиге, о том, что сделано было ими для родной земли, — в этой небольшой книге. Пусть пример наших предков послужит уроком и напоминанием нам о том, что только усилием, неустанным трудом, скорбями и страданиями создавалась прекрасная и великая Россия.

Какова должна быть наша память о них? Церковь говорит прямо — молитва. Все, кто жил здесь в историческую эпоху, были людьми крещеными, православными. Их молитва является и нашей молитвой, их Бог — нашим Богом. В молитве мы можем говорить с ними, обращаться к их заступничеству о нас, можем молиться о прощении своих прегрешений и невежества.

Молитва в пути, в пешем шествии по святой, освященной земле, идет из сердца особенно легко. Потому уже не первый год в дни, следующие за праздником Собора Тверских святых (в первое воскресенье после 12 июля) по берегам реки Тьмы идет пятидневный крестный ход. Идет с иконами, в том числе и с иконой «Собора Тверских святых». Это наша попытка восстановить историческую память, рассказать новым поколениям о том, что за земля досталась им в наследство, научить беречь и ценить ее.

Сам путь крестного хода — это испытание и небольшой подвиг, молитвенное усилие, такое нужное для современного человека. Урок и молитвенная дисциплина крестного хода оказываются потом полезными в будничной жизни. Кроме того, как единодушно говорят все, кто когда-либо участвовал в этом путешествии, крестный ход — это и прекрасный отдых для тела и души. С ним не сравнится никакой курорт. Наши мудрые предки знали об этом и предпочитали отдыхать, не лежа глупо на берегу речки, а отправляясь в многодневное паломничество к ближним и дальним святым местам. Возвращаясь из таких паломничеств, с новыми силами, отдохнувшие, брались они за тяжелые крестьянские труды.

В наши дни редко кто решается идти пешком, к примеру, в какой-нибудь монастырь. Иными стали дороги, люди, понятия о паломничестве. Но желание прикоснуться к святыне, подойти к ней, «потрудиться своими ногами», осталось, как и прежде. И этой цели также вполне соответствует крестный ход вдоль реки Тьмы.

Путь крестного хода вдоль реки Тьмы начинается у деревень Городище и Каленицы, недалеко от левого берега Волги. Сюда подходит новое шоссе на Броды и Старицу. Когда-то в древности эти деревни принадлежали тверским архиепископам, но от тех времен никаких памятников не сохранилось. За Городищем расположено небольшое, но труднопроходимое болото, через которое проложены мостки, затопляемые в сырые лета. Из-за этой преграды в большие деревни за ним: Анненское, Тредубье и Липига - добраться от Твери нелегко. В административном отношении они относятся к Торжокскому району, от него же идет к ним дорога. По болоту проходит граница районов. Пограничная земля остается «ничьей», и это обстоятельство делает маловероятной в ближайшее время реставрацию великолепного храма в старинном селе Анненском.

Но в древности все эти поселения относились к волости Шостка Тверского уезда. Это исконно тверские земли. Река Шостка, в отличие от Тьмы, значительно уже, но глубже, с более медленным течением. Она течет среди болотистой поймы, деревни стоят довольно высоко от воды, на суходолах. Здесь красивые, очень камерные ландшафты, прекрасные луга. Поля зарастают лесом, на границе Калининского и Торжокского районов часто уже трудно поверить, что на месте сырых мелколиственных лесов еще не так давно были пашни...

В отличие от большинства других сел и деревень в округе, о которых еще пойдет речь, села и прилегающие к ним деревни по Шостке в XV-XIX вв. были помещичьими, и их храмы возводились на средства владельцев, часто живших здесь же, рядом. История строительства Троицко-Успенской церкви села Анненского сохранилась в архиве Тверской консистории — канцелярии духовного ведомства.

Анненское — старинное село в 7 км от Городища. Здешние слуги архиерея стали впоследствии обычными помещиками, ничем не отличавшимися от прочих. В 1760-х гг. владелицей села стала вдова Пелагея Ивановна Бернова, набожная и благочестивая барыня. Поразительно, что предание о ней, о том, что некая «барыня» построила церковь и жила около нее до самой смерти, рассказывают до сих пор. В предании она названа Анна, с ней связано основание села. Конечно, это поздний домысел, но церковь построена на самом деле не в селе, которое расположено за большим оврагом, а в усадьбе, от которой до наших дней ничего не сохранилось.

Восемь километров от Анненского вниз по Шостке — село Ивановское Шишковых. Это большое село когда-то было центром огромной вотчины князя Ивана Дорогобужского, одного из потомков тверских князей. В конце XV в. здесь была основана церковь, вероятно, по имени князя Ивана пошло и название села. Род Дорогобужских по мужской линии прекратился в сер. XVI в., но село и вотчина не отошли ни к какому монастырю, а были розданы разным помещикам. Владельцами села стали в нач. XVII в. помещики Шишковы. «За Михаилом Фроловым сыном Шишковым, — сообщает Писцовая книга 1628 г., — полсела Ивановского на реке на Шостке, а на его половине церковь Иоанна Предтечи, а другая церковь Никола Чудотворец, строение помещиково, стоит на ево, вотчинниковой земле». Количество владельцев села увеличилось к сер. XIX в. до трех или четырех, понятно, что они не были большими богачами. Поэтому церкви оставались деревянными, в 1780 году была выстроена двухпрестольная деревянная церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи с приделом в честь Николая Чудотворца. Эта церковь стояла «в твердости» еще в начале XX в. Стоит она и сейчас, только в совершенно обезображенном виде, а о том, что это здание — церковь, говорят только внушительные размеры сруба и толстенные бревна, из которых он сложен. Таких деревьев в окрестных лесах давно уже нет. В бывшей церкви находилась конюшня, а теперь она просто тихо догнивает, никому не нужная и брошенная.

На самом устье реки Шостки находилось в древности несколько храмов и монастырей: погост Николая Чудотворца Софроновский, погост с храмом Рождества Христова, небольшой монастырь Рождества Богородицы на устье Шостки, по некоторым данным, женский или смешанный, поскольку престол именно этого храма был перенесен в конце XVI в. в Тутань боярыней Анастасией Заборовской, возможно, принявшей здесь постриг.

Все эти храмы запустели в Смутное время, долгое время на этих местах не было даже деревень. Только в конце XVIII в. на устье Шостки была заново построена деревня Рождество. По местному преданию, Рождественский монастырь распологался недалеко от ключа, находящегося в середине деревни на берегу Шостки, возле небольшой площади. Главным праздником в деревне был день святых мучеников Флора и Лавра (31 августа), когда после водосвятного молебна на источнике водой кропили деревенских лошадей. В деревню Рождество из Тутани, к приходу которой относилось Рождество, ходил крестный ход, устроенный священником Александром Судаковым.

В деревне находится несколько родников, и во время современного крестного хода по Тьме водосвятие совершается не только на источнике в центре деревни.

Неподалеку от деревни, на озере Михайловском, где в 1941 г. немцами были расстреляны русские девушки-разведчицы и стоит памятный знак, служатся панихиды.

Михаиловское озеро практически исчезло. Это памятник бессмысленному и беспощадному отношению к природе советской колхозной власти. Оно расположено среди небольшого верхового болота, богатого ягодами и грибами. С восточной стороны озеро имело сухой, лесистый берег. Здесь и расположен памятный знак в честь расстрелянных разведчиц.

Озеро мелело еще до революции. Но, вместо чистки дна, еще до войны, около 1937-1938 гг. было принято решение «использовать озеро в хозяйственных целях». То есть из Тьмы был прокопан канал (около двух километров), долженствовавший способствовать обводнению озера и будущему разведению там рыбы. Канал привел к высыханию торфяников, горевших перед войной несколько лет подряд, и часто начинающих гореть и теперь (только в сырые годы бывшее озеро вообще достижимо — в сухие лета все окутано дымом). С разрушением мельниц в Голыхине вода в Тьме сильно упала и водоток пошел из озера в Тьму. В результате от красивого лесного озера осталось только несколько мелких зарастающих лужиц.

По дороге от Михайловского озера или в обход по грунтовке Рождество - Кумордино можно пройти мимо длинного сухого рва — всего, что осталось от прежнего канала. За лесом в двух километрах расположена центральная усадьба совхоза «Октябрьский», фактически объединяющая две деревни — Кумордино и Голыхино. За ней, снова за лесом, в двух километрах, на берегу Тьмы расположено бывшее село, ныне деревня Тутань.

Что означает слово «Тутань», в точности неизвестно. Есть варианты расшифровок его от русского «тутошний», «здешний». Но такая этимология шатка и не слишком похожа на правду. Несомненно только то, что высокий холм над Тьмой был обитаем еще в глубокой древности, задолго до славянского заселения этого края. По рассказам крестьян, в паперть каменной церкви в селе Тутань были вмурованы какие-то плиты со странным знаками из перекрещивающихся квадратов. Видевшие эти камни дореволюционные археологи полагали, что эти знаки —рунические или близкие к ним. Можно предположить, что здесь был какой-то племенной центр, может быть, и капище. В древности место это выглядело совершенно не так, как сейчас. Высокий холм и берега Тьмы покрывали густые дубравы, дубов было так много, что мореную дубовую древесину добывали еще в начале XX в. возле голыхинской мельницы, немного выше Тутани по Тьме. Эти дубравы сменили сосновые боры, и поныне являющиеся едва ли не лучшими лесами в окрестностях Твери.

В XIV веке здесь поселился монах Ксенофонт. О нем совершенно ничего не известно, кроме позднего и не очень достоверного предания, что он был учеником преподобного Сергия Радонежского. Умер Ксенофонт в начале XV века. Летописных свидетельств и жития его не сохранилось. Почитание его святым началось довольно рано, но всегда было только местным, и это, вероятно, было причиной относительной неизвестности преподобного Ксенофонта. Память его отмечается в день памяти праведного Ксенофонта, супруги его Марии, чад их Аркадия и Иоанна, а также преподобного Ксенофонта Робейского — 25 января/7 февраля.

Основанный им Тутанский монастырь не был знаменит, в середине XVI в. имел всего несколько деревень и пустошей. Опричный погром из-за расположения его рядом с дорогой, по которой пролегал путь на Новгород опричников Ивана Грозного, нанес ему очень сильный урон.

Некоторое, хотя и недолгое, время он был полностью заброшен. Но уже в начале 70-х гг. XVI в. его восстановили соседние помещики бояре Заборовские и вложили вместе с родовой вотчиной, Воскресенским-Заборовьем, в Троице-Сергиеву Лавру. Благодаря этому Тутанский монастырь просуществовал еще полтора века, уже без монахов, как хозяйственный центр вотчины Лавры в этой части Тверского уезда. Здесь были склады, жили присланные из Лавры управляющие, действовала церковь в честь Вознесения Христова с приделом Рождества Богородицы. В середине XVII в. троицкий старец Аверкий, родом из этих мест, сделал вклад в Тутань и устроил деревянную гробницу в церкви над местом, где, по преданию, похоронен преподобный Ксенофонт.

Эта деревянная гробница была уничтожена по приказу епархиального начальства в 1847 году, когда уже существовала новая каменная церковь и в ней даже был придел в честь преподобного Ксенофонта Тутанского. В этот период было запрещено почитание всех тверских преподобных, поскольку в официальных списках святых они не числились, а с местными святынями повсеместно шла борьба (совершенно бессмысленная и ничем не оправданная). Впрочем, по окончании этой кампании почитание преподобного Ксенофонта восстановилось и не прекращалось до революции. К большому сожалению, в период, когда была сломана гробница преподобного Ксенофонта, были утрачены его древние иконы и покров на гробницу.

Но уцелел синодик (поминальная книжка) Тутанского монастыря, древнейший вообще уцелевший в настоящее время тверской синодик. Он был составлен в 1632-1633 гг. В синодике среди других поминаний есть следующее:

«Помяни, Господи, душу раба Своего Священноархимандрита Дионисия, повелевшего написати синодик сей Живоначальныя Троицы Сергиева монастыря и в Тутанский монастырь к церкви Вознесения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистыя Богородицы к честному Ея Рождеству и к Преподобному Отцу нашему Ксенофонту Чудотворцу, по себе и своих родителях...

Помяни, Господи, душу раба Своего Андрея, потрудившегося своима рукама и написавшаго синодик сей ко святым храмам сим по себе и своих родителех и упокой их с праведными Твоими, молитвами Пречистыя Твоея Матери и Преподобных и Богоносных отец Сергия и Никона Радонежских Чудотворцев и Преподобнаго Отца Ксенофонта Чудотворца и начальника сей святей обители и всех святых Твоих. Аминь».

Дионисий — это преподобный Дионисий Радонежский, скончавшийся в 1633 году. Мирское имя его Давид Зобнинский, он был уроженцем Ржева и постриженником Старицкого Успенского монастыря. В грозные годы Смуты он был одним из руководителей героической обороны Лавры от интервентов, а после того — ее настоятелем. Дионисий много и несправедливо претерпел в 1620-х гг., когда его обвинили в неправильном исправлении богослужебных книг. Только вмешательство вернувшегося из плена патриарха Филарета вызволило его из тюрьмы. Последние годы он пробыл настоятелем Лавры, тогда, вероятно, и был написан по его заказу синодик в Тутанский монастырь, вотчину Троице-Сергиевой Лавры в родных местах настоятеля. Что касается переписчика Андрея, то он известен и из других документов, полное имя его Андрей Иванов, он был светским «служителем» Тутанского монастыря в 1-й пол. XVII в. Родом он был из Старицы, и хозяйствовал в Тутанском монастыре долго и плодотворно. Среди памятников его деятельности нужно назвать две уцелевшие книги «Миней» (было их больше), купленные в селе Колюбакине Рузского уезда в 1628 году, вложенные в 1633 году, а в начале XVIII в. переданные из Тутани в Троице-Сергиеву Лавру. Там они сохранились до наших дней. (Ныне в Российской Государственной библиотеке.) Книги имеют записи, очень важные для истории села.

Первая запись: «Лета 7141 сию книгу минею месяц декабрь дал в Троецкий Тутанской монастырь к Вознесению Христову и Пречистой Богородице и преподобному отцу Ксенофонту иже на Тутани Тверскому Чудотворцу Троицкаго же Сергиева монастыря служитель Андрей Иванов по своих родителех и по себе, а родители писаны в прежних месяцех в сентябре и в октябре и в ноябре, и в синодике, а подписался я, Андрюшка, своею рукою» (миней на сентябрь-октябрь-ноябрь не сохранилось, а синодик — тот самый, о котором только что шла речь).

Вторая запись: «Лета 7142 декабря в 6 день сию книгу генварь письменой в полдесть положил в Троецкой Тутанской монастырь в церковь Вознесения Господа и Бога и Спаса нашего Исуса Христа и Пречистой Богородицы честнаго и славного Ея Рождества и преподобному богоносному отцу нашему Ксенофонту, иже имать от Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа благодать целити различные недуги с верою приходящим, паче же зубную, Троицкаго же Сергиева монастыря служка Андрей Иванов старичанин по своих родителех, а подписал я, Андрей, своею рукой».

Длина — 142 км, площадь бассейна — 1850 км². Исток находится южнее села Денежное Старицкого района Тверской области на юго-восточных склонах Вышневолоцкой гряды (так называемые Ильи Горы).

Узкая в верховьях долина в нижнем течении расширяется до 40 м. Русло (ширина 20—25 м, глубина 0,5—0,7 м) образует многочисленные излучины. Вскрывается в начале апреля, ледостав в начале декабря. Средний годовой расход воды — 13,7 м³/с

Основные притоки: Бекловка (22 км), Рясна (12 км), Нашига (39 км), Ольшанка (11 км), Рачайна (62 км), Шостка (59 км).

На берегах реки расположены: с. Луковниково, д. Малинники, д. Глазуново, с.Берново, д. Богатьково, с.Кунганово, д. Ременево, д. Глухово, д.Стружня, деревни Князево, Стренево, Тутань, Новинки, Савино, Дуденево и др.

Река запечатлена в творчестве Пушкина, Левитана и др.

Материал из Википедии

На байдарке по р. Тьме

Высокое - Струхня (31 км) - Волга (39 км). 
Май-июнь, 7,0 баллов.

Среднее и нижнее течение Тьмы, где проходит маршрут, принадлежит обширной верхневолжской низине, на песчаных почвах которой преобладают сосновые леса. Верховья реки (от Луковниково) доступны лишь в высокую воду; здесь на ней расположены села Малинники и Берново, связанные с именами Пушкина и Левитана. В межень плыть по Тьме можно от Высокого, которое находится в 3 км от одноименной железнодорожной станции линии Петербург - Торжок - Ржев. В начале пути берега реки невысокие, преимущественно луговые, ширина 15 - 20 м, русло суглинистое, местами каменистое, с валунами и водорослями. После впадения Рачайны Тьма становится полноводнее, берега поднимаются и одеваются лесами.
Особенно красива река на участке Тутань - Новинки. Далее, с приближением к Волге, берега понижаются, леса вытесняются лугами, течение ослабевает. Придерживаясь правого берега Тьмы, нужно войти в Волгу и подняться вверх по течению около 2 км до пристани Кокошки, связанной пригородным пассажирским сообщением с Тверью, откуда, при необходимости, легко доехать трамваем до железнодорожного и автодорожного вокзалов. В другом варианте можно доплыть до Твери (16 км) по довольно широкой (150 - 200 м) судоходной Волге. Трамвайная остановка на правом берегу у первого автодорожного моста.

Источник: Воронов Ю.Б. "100 избранных маршрутов для путешествий на байдарке". М., "Мир", 1993.